Всему свое время. Счастью быть.
Очень хочется что-то сказать. Но у меня нет слов. В моей голове не укладывается, что это может происходить в реальности. В нашей реальности, в нашей жизни. Как это возможно? Как возможно делать то, что они делают? А потом говорить «ни один мирный житель не пострадал»? Трупы, дети, изнасилованные женщины, связанные, истерзанные пытками до смерти. Как? Господи, как? Я не могу принять это, у меня разрывается сознание.
Когда мне было 25 у меня были огромные перемены в жизни и я тяжело и болезненно их переваривала. И у меня была своя «медитация». Я представляла огромный лес, красивый и высокий, изумрудного цвета. И посреди этого леса поляна. А посреди этой поляны я сидела на коленях и кричала, что есть сил. Пару раз в день я проживала эту фантазию и мне становилось легче.
Сейчас в моей голове этот лес сожжен до тла, я вижу себя избитой и израненой. А крик не затихает ни на секунду. И легче не становится.
Когда мне было 25 у меня были огромные перемены в жизни и я тяжело и болезненно их переваривала. И у меня была своя «медитация». Я представляла огромный лес, красивый и высокий, изумрудного цвета. И посреди этого леса поляна. А посреди этой поляны я сидела на коленях и кричала, что есть сил. Пару раз в день я проживала эту фантазию и мне становилось легче.
Сейчас в моей голове этот лес сожжен до тла, я вижу себя избитой и израненой. А крик не затихает ни на секунду. И легче не становится.